Наверное, многие смотрели фильм "Обитаемый остров" Федора Бондарчука. Многие просто читали Стругацких и знакомы с из концепцией "прогрессорства".
Суть проста. Человечество наконец решило все социальные проблемы и построило у себя на планете хорошее, справедливое и гуманное общество.
Но одновременно в Космосе оно столкнулось с другими человеческими мирами.
И перед людьми встала большая проблема: вмешиваться или нет? А если вмешиваться, то где границы дозволенного вмешательства?
Что может человечество сделать в социально отсталых мирах?
Решить эту проблему людям помогло знание законов развития общества.
Есть этапы, через которые невозможно перепрыгнуть.
Есть средний уровень зверства для того или иного периода истории.
Действовать можно только в рамках данной эпохи, с ее мораль, правилами и людскими представлениями.
"Прогрессоры" человечества находятся в других мирах не для того, чтобы менять историю, устраивать революции и внедрять новый справедливый строй.
Это невозможно. Преждевременная революция захлебнется в крови, победившее крестьянское восстание создаст новую феодальную знать, а уровень зверства только возрастет и т.д.
"Прогрессоры" могут жить в отсталых обществах, наблюдать, спасать отдельных людей и стараться предотвратить крайности, отклонения от среднего уровня жестокости для данного исторического периода.
Но Стругацкие надеялись на "теорию исторических последовательностей". Их герои опираются на знание законов.
В реальном современном мире "теория исторических последовательностей", если она даже создана (а я надеюсь, что она создана), еще не известна широкой научной общественности, не говоря уже о политиках и правителях.
Поэтому каждый руководитель государства должен решать проблему вмешательства в происходящее, основываясь на своей морали и своем представлении о том, что он может реально сделать. Кроме того, он просто вынужден учитывать текущие интересы своей страны.
Представим себе простую ситуацию.
Вы идете по улице и видите, что какой-то мужик лупит смертным боем мальчишку. Вы вмешаетесь или нет?
Допустим, он довольно плюгав и для другого взрослого не опасен. Ну, или он мужчина крупный, но вы занимаетесь единоборствами и справиться с другим мужиком для вас - не проблема.
То есть вопрос для вас заключается не в том, имеете ли вы силы для вмешательства, а в том, имеете ли вы моральное и юридическое право это делать.
Каково будет ваше решение?
Я вмешался бы сразу, не думая. Но как далеко я бы смог зайти?
Давайте усложним ситуацию.
Мужик - не просто мужик, а ваш сосед. Вы его знаете, даже как-то вместе выпивали. Еще вы знаете, что у него большая семья, и он бьет своих детей постоянно. Например, вы это слышите через тонкую стену вашего общего дома.
Вы уже разговаривали с ним на тему обращения с детьми, неоднократно. Но безрезультатно. А последняя ссора в его сеьме закончилась гибелью одного из детей. И вот вы опять становитесь свидетелем того, что сосед лупит одного из своих детей. Что вам делать?
Если вы вмешаетесь, то прекратите только эту драку. И нет никакой гарантии, что ребенку потом не будет еще хуже. Может быть, сдать соседа полиции? А кто будет кормить семью? И ухаживать за ней, между прочим?
Давайте еще больше усложним ситуацию. Допустим, его жена привела в дом другого мужчину. И вот там теперь каждый день скандалы, и постоянно достается детям.
Причем вы знаете, что тот, другой мужик — тоже не очень. Но пока еще не можете окончательно судить о том, как он поведет себя с детьми и их матерью, если станет законным отцом семейства.
Наконец, можно еще усложнить модель.
Например, кто-то из членов вашей семьи зарабатывает на жизнь производством ремней для штанов. И сосед, который мучает свою семью, эти ремни регулярно покупает. А бьет детей в том числе этими самыми ремнями. Если вы соседа посадите, ваш домочадец лишится работы. Вам придется компенсировать это из общего бюджета, и понизится уровень жизни всей семьи. При это вы знаете, что альтернативы в общем-то нет. Взять на себя заботу о семье соседа в его отсутствие вы не сможете.
Новый кандидат в отцы семейства кажется вам ничуть не лучше старого. И еще вам кажется, что на старого соседа вы еще можете хоть как-то повлиять. А на нового - ну никак.
Между делом, вы допускаете, что если бы жена вашего соседа не притащила в дом нового мужчину, эскалация насилия в семье улеглась бы естественным образом.
Добавим еще одного человека, соседа снизу. Он принял сторону нового мужика против старого. И грозится старого побить. И посадить в тюрьму. А вы в его намерениях не очень уверены.
Во-первых, у вас есть подозрение, что он просто хочет эту семью извести и захватить их квартиру, чтобы сделать свою двухэтажной.
Во-вторых, на вашей лестничной клетке есть еще одно семейство, которое не дружит с вами, но дружит с соседом снизу. И тоже участвует в конфликте. Возможно, сосед снизу действует в их интересах.
Во-третьих, вы в принципе не понимаете уверенности этого вашего соседа снизу в том, что он в состоянии решить проблемы этой семьи. Даже если исходить из предположения, что им движут самые добрые чувства. Вам кажется, что так нельзя. И его способ - это не способ.
На Ближнем Востоке — очень запутанная ситуация. А правильная теория истории пока политикам не известна. У США есть сверхидея, американцы действительно верят в либерализм и демократию.
Это для них не просто абстрактная ценность, они видят в них эффективный механизм преобразования социальных отношений.
И еще у них есть положительный опыт.
Национал-социалистическая Германия, фашистская Италия и милитаристская Япония, а также Южная Корея и Тайвань, были реорганизованы США на базе именно либерально-демократической парадигмы. Это как бы подтвердило им - идеи либеральной демократии универсальны, они хороши в любой части мира.
Дальнейшие опыты не были такими удачными, но можно было объяснить это фактором СССР.
Недаром Фукуяма писал о конце истории после его распада. Нет СССР, не кому противостоять распространению либеральных и демократических идей, они должны быстро победить. История в ее традиционном понимании кончилась.
Сегодня мы видим, что вмешательство и попытка внедрения либерализма и демократии на Ближнем Востоке дает совершенно иные результаты.
Националисты и государственники рады. У них появилось оправдание, и надежда на особые пути.
Запад расколот. Твердолобые продолжают верить во всесокрушающую силу идей либерализма и демократии.
Осторожные сомневаются и перекладывают принятие решений на уверенных.
Но главная проблема в том, что Запад не может просто отойти в сторону.
Нравственное чувство, гуманность и воспитанное на либерально-демократических ценностях общественное мнение требуют вмешательства.
Новой доктрины социального развития нет. Почему на Ближнем и Среднем Востоке не приживается то, что показало свою эффективность в Европе и Восточной Азии, системно объяснить не может пока никто.
Что остается? Раздражение, негодование, союзники, интересы и борьба с сомнениями.
"Прогрессоры" Запада имели более серьезный мандат, чем прогрессоры у Стругацких, - на преобразование отсталого мира. И тут вдруг оказалось, что они не знают, как его преобразовывать.
Они могут наказать отдельных злодеев, но они не могут навести порядок, восстановить стабильность региона и поставить его на рельсы прогрессивного и бесконфликтного развития.
Теория западных "прогрессоров" оказалась неадекватной.
Не было учтено историческое время. Германия, Япония, Италия созрели для либеральных демократий. А Ближний Восток — нет. Ему еще нужно доразвиться, дойти до нужной степени готовности.
Именно поэтому оптимальной позицией "прогрессоров" на Ближнем Востоке было бы наблюдение и минимизация вмешательства.
Но для этого нужна революция в умах. Для этого Запад должен признать сам себе и всему миру - мы еще не до конца понимаем, что происходит.
Мы не имеем окончательных рецептов. Время нужно всем, и нам в том числе.
Однако политики и правители не могут так ни говорить, ни думать.
Они люди действия. Поэтому Ближний Восток в ближайшее время ничего хорошего не ждет.
Этот системный кризис цивилизации может преодолеть только наука. Сначала он должна срочно предложить новое понимание движущих сил и этапов социального развития. В том числе, осмысливая опыт Арабской весны и западных интервенций в Азии.
Затем политики получат в руки новые инструменты для социальной и межгосударственной практик. Только так.
Без этого будет только то, что есть сегодня - ценностное негодование, в которое трудно поверить до конца, и силовое вмешательство, вызывающее только ухудшение ситуации и расползание нестабильности по планете. И общий кризис западного "прогрессорства".
! Орфография и стилистика автора сохранены
