Сначала сообщаю, что ОНК сегодня не пустили с проверкой в конвойные помещения Мосгорсуда. Сообщили, что ответ на наше уведомление дадут по почте в установленный законом срок. Чего-то такого я, честно говоря, и ожидала, не надеясь на быструю победу, поскольку в этих помещениях творится черт знает что, и все знают, что там творится черт знает что, и совершенно не рады нам, но давно уже пора с этим разобраться. Я попозже еще чуточку об этом расскажу, а тем временем раз уж в суд мы приехали, то пошли посидеть на самом процессе по "Болотному делу".
Самое яркое впечатление: Артем Савелов с трудом, жутко заикаясь, заявляет из "аквариума" ходатайство. Вольготно сидящая хозяйка процесса дослушивает и говорит: а теперь повторите все без бумажки, коротко и внятно. Ну вот как-то после этого для меня лично про судью, боюсь сказать, но все ясно. Нет, ладно — политический процесс, политический заказ, это я понять могу. Но я не могу понять, как, зачем нужно вот так унижать человека. Бессмысленно и мелочно это как-то. За судью было стыдно. И как-то нет надежды.
Все остальное — как обычно. Все начинается с судебных приставов, у которых уголовные совершенно рожи, пустые бессмысленные глаза, спецсредства и бронежилеты. Почему они ведут себя как эсесовцы, я не понимаю. Уважения к суду это не добавляет. Может, черная форма обязывает? Какое-то хамство, угрозы, ничего человеческого в глазах не светится. Кругом одни враги, приставам страшно жить.
И теперь — нафига мне вообще нужно это конвойное помещение. Я уже рассказывала о конвоировании и содержании в суде на примере "пуссей", сейчас опять приходится к этому вернуться. В шесть утра людей в СИЗО будят, в семь они на сборке, приезжает конвойная машина и давай везти их в Мосгорсуд. Везти может долго. В горсуде их загружают в конвойное помещение в крошечные камерки с "шубой" на стенах, в эту камерку умудряются засунуть по два человека. Конвой хамит, грубит, а у меня вообще три жалобы на избиения в конвойных помещениях есть. Ну вот так они сидят с утра, даже если дело назначено на после обеда, а если процесс начинается раньше — пообедать подсудимые тоже не успевают. Надо же выпросить у конвоя кипяток, чтоб растворить свою растворимую кашу, — а тут уже и снова на процесс пора. О подготовке к процессу в таких условиях речи не идет.
И вот заводят их в зал и сажают в пластиковую клетку. В два ряда. Лавки без спинок. Писать не на чем, поскольку стола в аквариуме нет. Оттуда очень плохо слышно, а нам плохо слышно, что они говорят. Адвокаты нормально коммуницировать с подзащитными не могут: в стеклянных клетках маленькие дырочки, к которым надо прижиматься то ртом, то ухом. Есть с боков дырочки побольше, но через них конвой общаться почему-то запрещает. Тесно сидеть, болит спина, мало воздуха. Надо бы защищать себя, участвовать в процессе, но это крайне затруднительно.
Потом кончается процесс. Подсудимых снова засовывают в камерки в конвойном помещении. Они ждут автозак. Снова автозак. Приехать в СИЗО он может в десять вечера, а может и в одиннадцать. Фиг вам, а не ужин, а не душ. Надо, вроде, готовиться к процессу, но сил уже нет. Снова подъем в шесть утра. Автозак, следующее заседание.
И вот о каком праве на защиту в такой ситуации речь может идти? Люди потные, грязные, голодные, сонные, вынужденные часами сидеть на скамейке это без спинки... Они просят вывести их из "аквариума". Защита просьбу поддерживает. Судья с легкостью отказывает. Ну че, круто...
Кто-то говорит: это делается, чтоб унизить, сломить волю... Потому что политический процесс. Да ничего подобного. Это происходит со всеми подсудимыми, вне зависимости от специфики процесса. Просто вот такие условия у нас создаются, где людей не уважают, людей унижают, о каком равноправии и состязательности сторон может идти речь? Тетеньки прокурорши поутру съели свою яишницу или мюсли с кефиром, сели в авто и прибыли в процесс. Они неплохо себя чувствуют. Их не везли в автозаке и не посадили в клетку. У них есть стул со спинкой и стол, чтоб положить на него документы. У них все ОК.
С чего-то надо начинать. Вот гуманизация, вот это все. Давайте, что ли, начинать.
! Орфография и стилистика автора сохранены
