Чуть больше двух недель осталось до выборов Президента Российской Академии Наук — 29 мая общее собрание РАН назовет имя своего нового руководителя. Только нового ли?...
Академия — практически беспрецедентный случай в истории постсоветской России: за 22 года, с 1991 ни разу не меняла своего руководителя. Я, пожалуй, не назову второго подобного примера российского государственного учреждения. Нынешнее руководство РАН, разумеется, считает это проявлением здоровой преемственности, но с учетом общего состояния российской науки, положения дел в самой РАН и механизмов принятия кадровых решений в ней подобную ситуацию вряд ли можно назвать нормальной — это свидетельство глубокого внутреннего управленческого и кадрового кризиса. Справедливости ради следует сказать, что настроения многотысячной научной общественности, ученых, работающих более чем в 400 институтах РАН отнюдь не всегда коррелируют с позицией академического руководства, но право принятия любых решений, касающихся внутренней жизни Академии, глухо монополизированы Президиумом РАН.
Ситуацию на прошлых выборах Президента, когда бессменного Осипова пришлось продавливать лично Путину, посетившему общее собрание, мы все помним. Обо всем этом — неуклонно снижающейся роли Российской Академии в научном мире, недостатке внимания со стороны государства, бюрократизации академической жизни и неготовности к переменам говорят кандидаты в президенты Академии, бросившие вызов двадцатилетнему монополизму — академик, лауреат Нобелевский премии, депутат Госдумы, вице-президент РАН Жорес Алферов (его выдвинули 4 академических отделения и питерский научный центр), вице-президент РАН Александр Некипелов (выдвинутый тремя отделениями РАН, в основном общественно-гуманитарного направления) и академик, директор ОИВТ РАН, бывший председатель РФФИ и ГКНТ РФ, Министр науки и технологий РФ, академик-секретарь одного из отделений Владимир Фортов (за него высказалось аж семь отделений Академии).
Будете смеяться, но выдвинулся и Осипов. Чтобы преемственность, так сказать, не нарушать.
Его родное отделение выдвинуло его кандидатуру. Попробовало бы не выдвинуть. Мне вчера довелось побывать на весьма интересном расширенном заседании совета директоров институтов РАН, где трое кандидатов презентовали свои программы и отвечали на вопросы ученых. Надо ли говорить, что действующего Президента и кандидата в президенты Осипова не было?... Мне бы, пожалуй, тоже было бы тяжеловато объяснить коллегам, какая-такая экстренная государственная необходимость заставляет выдвигаться на шестой срок....
Программы кандидатов выложены в интернете, кому интересно, можете ознакомиться. Моя точка зрения: все трое новых кандидатов — чрезвычайно сильные кандидатуры, обладающие непререкаемым научным авторитетом. В принципе, избрание любого из них будет благом для Академии. Я уже как-то писала, что немного удивлена выдвижению моего товарища, члена фракции КПРФ Ж.И.Алферова — мне кажется, что для нобелиата с кучей научной, политической и общественной нагрузки погружение в административную и хозяйственную рутину будет некоторым ограничением горизонта. Кроме того, нынешнее Правительство легкой жизни Академии не сулит, а Министр Ливанов прямо озвучил намерение ревизовать роль Академии в российской науке, поэтому борьба за академические позиции потребует недюжинного здоровья и самоотречения.
Встать у руля тонущего корабля можно, когда точно знаешь, что с твоей помощью он выплывет... Вы можете на меня обижаться, но вчерашнее выступление Жореса Ивановича не внушило мне оптимизма. Разумеется, оно было блестящим, — самым блестящим из трех, — но в основном ограничилось благопожеланиями, рассказом об идеальной науке в идеальном обществе. Парадокс заключается в следующем: Жорес Иванович честно признался при ответе на вопросы аудитории, что несмотря на свое членство во фракции КПРФ, считает путь привнесения политики в научный процесс деструктивным.
В вопросах взаимоотношений с властью Жорес Иванович всегда предпочтет договариваться. "Не надо встревать в политическую борьбу, наше дело — возрождение науки". Вообще-то, к чему привела сознательная деполитизация российского научного мира, мы можем убедиться наглядно:
возможность ученого пересидеть в башне из слоновой кости — ИМХО, большая иллюзия.
Как можно возрождать науку в стагнационном обществе — загадка для меня. С другой стороны, каких-то конструктивных предложений по совершенствованию структуры Академии, принципов ее деятельности, — это как раз то, что можно делать самим академикам, без всякой политики, просто в результате анализа собственных ошибок и слабых мест, — я в алферовской программе тоже не нашла. Несомненное преимущество Фортова мне видится в том, что блестящий ученый-физик, ученик и соратник Королева, Келдыша, Гинзбурга, Зельдовича, Сагдеева, автор засекреченной диссертации по ядерно-ракетным двигателям имеет очень неплохой опыт государственного управления — в моем родном ведомстве за Фортовым закрепился авторитет лучшего Министра. Сам Фортов вспоминает, что во время его прихода в ГКНТ в середине 90-х между государством и Академией шла не просто война, а "кровавая вендетта — только что не убивали друг друга".
За очень непродолжительное время Фортову удалось увеличить бюджетное финансирование РАН в 2,2 раза (баррель нефти, если вы помните, в те мутные времена стоил 14 долларов) — нынешнее же руководство Академии, с горечью отметил Фортов, не удосужилось заложить рост финансирования (не в абсолютных цифрах, а относительно других статей) аж до 2015 года — в отличие, например, от запланированного роста финансирования Сколкова или Роснано. Фортов признал, что Академия вчистую проиграла информационную войну и вообще махнула рукой на свой имидж, тогда как проиграть эту самую инфовойну руководителям науки с такой репутацией, как у последних министров, было, казалось бы, просто невозможно, — но Академия сильно постаралась.
В свою программу Фортов заложил структурные преобразования, которые, с его точки зрения, будут способствовать дебюрократизации академической жизни. Прежде всего, его идея об отделении образования от ГКНТ (Миннауки) кажется не просто верной, а выстраданной годами. Ведомственное объединение образования и науки стало, на мой взгляд, огромной ошибкой административной реформы 2004 года (точно так же, как и объединение фундаментальной науки с промышленностью себя не оправдало). Фортов прав — в принципе, уровень профильного ведомства можно понизить до Государственного комитета, но оно должно быть отдельным, с административной точки зрения наука что с образованием, что с производством крайне плохо сшивается, а точнее, не сшивается вовсе. Важное новшество, предложенное академиком — введение промежуточного статуса между рядовым академическим ученым и членом—корреспондентом РАН — "профессор РАН".
Идея эта достаточно давняя и очень справедливая. Еще в начале нулевых, будучи начальником отдела Минпромнауки, курирующего РАН, я обсуждала такую возможность с тогдашним академическим Президиумом — наше ведомство и аппарат Белого Дома выдвинули эту идею при обсуждении реорганизации РАН, но понимания в академической среде не нашли.
Приятно, что сейчас подобные предложения исходят из недр самой Академии. Интересно, что Жорес Иванович, избегающий в своей программе прямых выпадов в отношении других кандидатов, в данном случае зафиксировал свое персональное несогласие с Фортовым. Вот как это выглядит в программе Алферова: "Вряд ли целесообразно принятие предложенных в программе академика В.Е.Фортова: .... введение статуса "профессора РАН" как промежуточного звена между сотрудником РАН и членом-корреспондентом РАН и приравнивание статуса сотрудника РАН к статусу государственного служащего. Гораздо эффективнее принятие специального постановления Правительства РФ и специального закона о статусе, льготах и привилегиях научных работников в государственных учреждениях".
Я не выдержала и спросила Жореса Ивановича, не кажется ли ему, что предложение Фортова совсем о другом — не о привилегиях и преференциях, а о сокращении разрыва между рядовым ученым и членом Академии, о предотвращении окостеневания и окукливания академического руководства, о снижении коррупциемкости на выборах в члены РАН, о демократизации академической жизни?... Увы, академик Алферов свел ответ к проблемам статуса и льгот.
Общий недостаток, на мой взгляд, программы Алферова — забота о ресурсном наполнении Академии при нарочитом игнорировании внутренних, структурных проблем. Отнюдь не все решается деньгами. Академик Фортов в числе прочего предлагает допустить научные советы к распределению ресурсов, что тоже должно способствовать дебюрократизации, ибо сегодня все финансовые вопросы сконцентрированы в Президиуме. А вот другой пункт фортовской программы вызвал несогласие у представителей региональных научных институтов и центров. Академик предложил установить зарплату ученых на уровне, вдвое превышающем среднюю зарплату по региону. Мне кажется, этот пункт нужно скорректировать с учетом мнения региональных представителей. Такая мера пойдет на пользу только ученым, работающим в Москве, Питере и других крупных мегаполисах. А вот исследователям из Иванова или Костромы, например, зарплату в таком случае придется понижать — сейчас Академия платит в среднем 30 тысяч, а в случае введения такого норматива зарплата понизится до 20, например.
Думаю, в ходе избирательной кампании Фортов обратит внимание на эту проблему, которая явилась следствием неравномерности и бюджетной разбалансированности российских субъектов Федерации, — время еще есть. Многие отмечали, что поддержка ведущих научных школ, основы которой заложили в свое время академики Гапонов-Грехов, Скулачев, Захаров и сам Фортов, сегодня фактически сведена к нулю — в программе Фортова необходимость ее восстановления в полном объеме отражена. Интересным было выступление академика Александра Некипелова — пожалуй, с точки зрения структурных изменений науки, его программа стала самой содержательной. Он справедливо расценивает структуру Академии как неэффективную и архаичную, и в то же время совершенно прав в том, что "лихие 90-е" нельзя считать худшим периодом развития РАН и науки в целом. В 90-е годы сильна была советская инерция, и наука ухитрялась выживать при дырявом бюджете и нерегулярных соцвыплатах.
Плачевное состояние науки сегодня, при стабильно высоких ценах на энергоносители — вот это действительно симптом развала.
"Жизнь отнюдь не налаживается, хотя об этом почему-то модно говорить". Невозможность провести поправки в устав РАН с 2011 года стало следствием, с точки зрения Некипелова, саботажа со стороны Президиума. В то же время, сам Некипелов признает, что многие его предложения станут непопулярными — например, о еще большей централизации ресурсов, арендных поступлений, восстановлении жесткой научной дисциплины. Из всех кандидатов у Некипелова, пожалуй, наименьший опыт государственного управления, что понижает его шансы, хотя, думается, многие его идеи и наработки любому избранному кандидату стоит взять на вооружение.
Забавно, что все трое выступивших кандидатов торжественно пообещали в случае избрания Президентом РАН сложить с себя все прочие полномочия и нагрузки. Фортов процитировал Губермана: "Решив служить — дверьми не хлопай, бранишь запой — тони в трудах: нельзя одной и той же попой сидеть на встречных поездах". Некипелов так вообще пообещал в случае неизбрания уйти и с вице-президентства — думаю, погорячился. Сегодня свое веское слово должен сказать заседающий в эти минуты Президиум Академии — трудно сказать, кого назовет своим кандидатом высшее руководство РАН, а еще труднее сказать, как его решение повлияет на общий итог голосования 29 мая, ибо нынешние выборы явно не будут походить на предыдущие — в условиях пресловутой "преемственности", когда все предрешено заранее.
! Орфография и стилистика автора сохранены
