Результаты прошедшего на днях в Швейцарии референдума, подтвердившего законодательный запрет на строительство мусульманских минаретов, подверглись резкому осуждению со стороны международных правозащитных организаций и в мировой либеральной прессе. Верховный комиссар ООН по правам человека Нави Пиллэй назвала запрет "явно дискриминационным" и сеющим раскол в обществе. По словам автора статьи в Washington Post, представление о Швейцарии как о стране терпимости оказалось таким же дырявым, как швейцарский сыр. Один из руководителей Amnesty International Клаудио Кордоне, как и многие другие юристы, считает, что запрет очевидным образом противоречит международным обязательствам Швейцарии в части обеспечения свободы вероисповедания и равноправия религий. Даже правительство страны высказалось против проведения референдума, а министр юстиции выразил надежду на то, что его итоги будут отменены Европейским судом по правам человека.
Однако есть и другие мнения. Прославленная правозащитница Елена Боннэр горячо одобрила "антиминаретный" закон и воздала хвалу "Швейцарии и ее прямой демократии" - мол, как народ решил, так тому и быть. Между тем давно известно, что всеобщее голосование – далеко не универсальное политическое средство, а уж в том, что касается защиты прав меньшинств, оно вообще вряд ли применимо. Даже в самых передовых странах (а Швейцария к ним, разумеется, относится) результаты референдумов по таким вопросам нередко оказываются несовместимы с демократическими и гуманитарными ценностями. А о других государствах и говорить нечего. Елене Георгиевне наверняка памятна замечательная статья Лидии Чуковской "Гнев народа" - протест против "всенародной" травли академика Сахарова. Не приходится сомневаться, что в то время (начало 70-х годов) большинство населения нашей страны поддержало бы самые крутые меры против Андрея Дмитриевича и его единомышленников. Конечно, советская власть, организовавшая ту кампанию, в прямой демократии не нуждалась, а подлинные воззрения Сахарова скрывались и искажались – ситуация, что и говорить, совсем не швейцарская. И все же, мне кажется, этот пример подтверждает, что правозащитникам надо всегда иметь в виду опасность, таящуюся в апелляции к "народной воле".
Сходную мысль высказывает – разумеется, со своей точки зрения – гуру отечественного консерватизма Максим Соколов. Выразив солидарность с г-жой Боннэр по "минаретному" вопросу, он не без ехидства указывает, что "прямая демократия – штука обоюдоострая" и что "соратникам и единомышленникам Е.Г. Боннэр она вряд ли сулит что-либо приятное". Что ж, если уж Максим Юрьевич в кои-то веки нашел точку соприкосновения с идейным противником, то и нам не грех хотя бы в одном пункте с ним согласиться!
Но посмотрим, как аргументирует свою позицию сама Елена Георгиевна. Бросается в глаза, что в статье полностью отсутствуют такие слова, как "религия", "ислам", "мусульмане" и т.п. Получается, что швейцарцы в большинстве своем просто проголосовали за сохранение своих чудесных ландшафтов, чтобы никто не смел портить их инородными сооружениями, - ну вроде как петербуржцы, протестующие против "газоскреба". Но ведь запрет относится именно к минаретам как элементам религиозной архитектуры, независимо от их размеров и местоположения. Конечно, всякий огорчится, если вид на Женевское озеро будет непоправимо изуродован минаретом высотой чуть ли не с Юнгфрау. Но разве высотный дом, колокольня, водонапорная башня или телевышка такой же величины будет лучше? Впрочем, опасность представляется надуманной: если уж в России есть какие-то градостроительные советы, экспертные комиссии и прочее, то в Швейцарии, надо думать, тоже – да и работают они, наверное, разумнее и честнее. Так, может быть, им и следует доверить заботу об альпийских красотах? И пейзажи не пострадают, и права 400-тысячного мусульманского меньшинства (о которых Елена Георгиевна не говорит ни слова) ущемлены не будут.
Заметим попутно, что г-н Соколов, соглашаясь по существу с г-жой Боннэр, смотрит на проблему несколько иначе: для него важна именно религиозная сторона дела. "Я швейцаров понимаю, - пишет Максим Юрьевич, - пронзительное пение мудозвона в пять утра мне бы тоже не понравилось". Нельзя лишний раз не подивиться изощренному стилю маститого публициста. Не "швейцарцы", а "швейцары" - и оригинально, и остроумно. А замена "муэдзина" на "мудозвона" - какая элегантная игра слов, какой тонкий, ненавязчивый юмор! К чему нам постылая западная политкорректность? Надо полагать, теперь г-н Соколов и поклонники его творческой манеры не станут возражать, если кто-то шутя назовет православного патриарха "педриархом"…
Сама же Елена Георгиевна религиозный аспект вопроса затрагивает лишь однажды – когда замечает, что "все хорошо… на своем месте – историческом, традиционном и в рамках своей культуры". Однако приводимые ею примеры "уместных" сооружений показывают, что все тут относительно. Разве мусульманский Тадж-Махал так уж естественно выглядит в сердце Индии, а античный по архитектуре храм Гарни – в Армении? А буддистские статуи когда-то были вовсе не органичны для Японии. Между тем в Петербурге на Петроградской стороне уже почти сто лет стоит мечеть с двумя минаретами – и вовсе не портит облик прекраснейшего русского города. А самая большая в мире синагога находится в Нью-Йорке – и американцы тоже вроде не жалуются.
В заключение не могу не сказать вот о чем. Еще вчера я и представить себе не мог, что осмелюсь публично спорить с Еленой Боннэр – человеком, чьи заслуги перед страной и миром я высоко ценю и которого я глубоко уважаю. И от такой собственной дерзости мне немного неловко. Ободряет меня только одно – а разве мог я себе еще недавно представить, что стану критиковать швейцарскую демократию? А вот довелось…
