Грех не восхититься еще одной символической деталью. Кульминацией действа под названием "Выборы президента-2008" стало вновь событие у стен Кремля. Нет, слава Богу, Манеж на этот раз не горел, зато на Васильевском спуске гремел на всю Россию роскошный рок-концерт. Там не счел зазорным отметиться даже Андрей Макаревич, ранее заявлявший, что многое в политике Путина ему не нравится.
Статисты грандиозного спектакля — тысячи молодых людей, в основном члены прокремлевских молодежных движений и рекрутированные по общежитиям студенты не один час мокли под хлопьями дождя со снегом, однако встретили старого и нового президентов овациями. И скандируемый ими речитатив: "Пу-тин! Пу-тин!" наверняка был призван продемонстрировать улыбчивому Дмитрию Анатольевичу, кто в доме хозяин.
Все это было показано народу по "ящикам", как и традиционно недовольный бубнеж проигравшего Зюганова, эмоциональное возмущение Жириновского, умеренно-вольнодумные речи заумных политологов. За кадром осталось традиционное административное вмешательство и "особая электоральная культура" с туркменской оцифровкой результата в автономных республиках, зафиксированные вбросы и нестыковки итоговых протоколов с записями наблюдателей на ряде участков, уже подзабытое отсечение от выборного процесса оппозиционных кандидатов – Михаила Касьянова, Владимира Буковского, Гарри Каспарова и других.
Если в свершившемся выборном действе можно отыскать нечто положительное – разве лишь то, что оно вообще состоялось хоть в таком кастрированном виде. Что Россию хотя бы формально удалось увести от губительного "лукашенковского" сценария, уберечь от третьего путинского срока. Но удастся ли спасти страну от нестабильности и хаоса, которыми так стращают придворные пропагандисты в попытках оправдать жесткие гонения на оппозицию и которые якобы от оппозиции и демократии исходят?
Сегодня нас убеждают, что отныне на российской земле будет править странный властелин — двуглавый, как орел на гербе. И наряду с новым президентом во власти останется и Путин в роли премьера с самыми широкими полномочиями — этакий "старший царь", обеспечивающий преемственность курса.
Но можно ли быть в этом до конца уверенным? "Путин хочет перехитрить судьбу, пренебречь историей, традициями. До сих пор этого никому не удавалось", — замечает политолог Лилия Шевцова. — Кремль превратится в символическую декорацию, настоящий центр принятия решений будет находиться в руках премьер-министра. Идея смелая и парадоксальная. В некотором роде уходящий президент собирается рубить сук, на котором сидит".
"Продержится ли этот тандем в России, где традиционно всегда был только один царь, дольше одной весны?" — вопрошает французская газета Le Figaro, отмечающая что Медведев хоть и обязан Путину возвышением, но и "не Мать Тереза". Что он амбициозен и попытается сыграть на сильном желании перемен, которой охвачена часть элит. А в их среде выбор самого "послушного" Путину преемника не ослабил противоречий между разными кремлевскми "башнями". Конституция же предоставляет Медведеву контроль над главными силовыми ведомствами.
Звучат прогнозы, что кремлевский "ЗИЛ", сделав несколько беспорядочных зигзагов, потерпит крушение, и пострадает в этой катастрофе именно президент Медведев, подчеркивает британская The Times. У него нет собственных избирателей, он всем обязан своему покровителю.
О скором начале "смутного времени" говорит и либеральный политик Борис Немцов: мол, в России выигрывает тот, кто сидит в Кремле. Намекая, что и Путин еще при живом Ельцине буквально восстал против своих "родителей", едва те вознесли его на вершину российского Олимпа. Правда, возможно, власть так вскружила ему голову, что у него произошел провал в памяти. В той же терминологии — "новый, смутный период истории России" — высказался и лидер НДС Михаил Касьянов: "Установлен тотальный контроль над общественным мнением. Возможность заявить о своих политических взглядах сведена к минимуму".
"Тандем", "диархия", "дуализм" — все эти определения чужды России, которая привыкла полагаться на единоличного автократа, отмечает обозреватель The Guardian Люк Гардинг. Как именно будут приниматься решения в Кремле, остается только гадать. Аналитик Андрей Рябов сравнивает ситуацию с положением Франции в 1960-е годы: тогда преемники авторитарного президента Шарля де Голля в рамках прежней конституции смогли действовать совершенно по-другому.
Впрочем, даже если у Медведева и получится перехватить бразды правления — это отнюдь не гарантирует "оттепели", ожидаемой от него либералами. Во-первых, не лишне вспомнить слова неудавшегося кандидата в преемники, вице-премьера Сергея Иванова, что, мол, разговоры о том, какой он "ястреб" сильно преувеличены, но точно также преувеличены и слухи, какой Дмитрий Анатольевич либерал. Во-вторых, сам Медведев на первой же пресс-конференции в новом качестве поспешил развеять все слухи о якобы готовящейся "оттепели". Заявил, что курс, которым развивалась страна в последние восемь лет, считает верным.
Напомним, что Медведев, проработавший с Путиным бок о бок добрых 17 лет, в том числе во главе крупнейшей корпорации "Газпром" и в президентской администрации никогда не критиковал политику, в рамках которой оппозиция вытеснялась на обочину политического процесса, некоторые партии не допускались к участию в выборах, мирные акции протеста граждан разгонялись омоновскими дубинками, разрушались государственные институты, а власть брала под контроль общенациональные телеканалы. Напротив, он часто высказывался в поддержку этих шагов, лишь иногда абстрактно отмечая, что "свобода лучше, чем несвобода". Но ведь и Путин говорил много красивых слов, "закручивая гаечку за гаечкой", не так ли?
Британская газета The Guardian отмечает, что Медведев действительно вряд ли станет преобразовывать российскую политическую систему — он топ-менеджер, а не изобретатель-новатор. И потому Россия будет и дальше повторять путь таких стран, как Япония, Китай, Южная Корея и Индонезия, проводя авторитарную модернизацию при фактически однопартийной системе. Ей вторит американская Wall Street Journal, отмечая, что Западу действительно не следует поддаваться иллюзиям — оценивая Путина, тамошние лидеры в свое время тоже видели в его глазах "демократа чистой воды", а потому и преемник может оказаться не лучше.
По большому счету, российская власть 2 марта послала малопонятный и настораживающий "превед" не только нашему обществу, но и всему миру, заставив его ломать головы над вопросом "Ху из мистер Медведев?", а население проголосовало за своего рода кота в мешке.
И тем не менее, разрешенный "Марш несогласных" в Санкт-Петербурге собрал не более 2000 участников, акция протеста в Москве была в начале не разрешена мэрией без предоставления альтернативных площадок, а потом разогнана милицией и ОМОНом. Народ по большому счету безмолвствует. Почему так происходит? Только ли страх и обработка "волшебным ящиком" удерживают людей дома?
"Власть прекрасно отдает себе отчет в том, что ей не удалось одурачить народ, — считает Лилия Шевцова. — Тут имеет место взаимный обман. Можно спросить, почему люди, глазом не моргнув, мирятся с происходящим, почему добровольно участвуют в надувательстве их самих же? Они знают, что происходящее — фарс, но участвуют в нем по доброй воле. Неужели россияне до такой степени наивны? Нет, они устали. Они готовы участвовать в чем угодно, лишь бы их оставили в покое. Лишь бы хуже не становилось".
Свое влияние, разумеется, оказывает и раздробленность демократических сил, отсутствие единого, признанного в обществе оппозиционного лидера, каким был, к примеру, в 1996 году Геннадий Зюганов или Виктор Ющенко во время украинской "оранжевой революции".
Однако все больше граждан понимают, что прибыли от торговли энергоносителями большей своей частью оседают в карманах немногих. Что несомненные успехи страны лишь совпали с годами президентства Владимира Путина, но экономический рост начался еще за год до его прихода в Кремль, когда падение курса рубля и отказ от бездумной практики "взаимозачетов" оживило экономику. Что при ином раскладе событий этот экономический рост мог бы быть куда как более впечатляющим, а главное — приносящим свои плоды всем гражданам России. И что сегодня мир стоит на пороге нового глобального кризиса.
И потому на первый взгляд режим еще никогда не был так уверен в своих силах, как сегодня. Но тем не менее убрал с пути путинского преемника всех лидеров даже раздробленной оппозиции. И все равно в условиях тотального контроля СМИ не смог обойтись без "административного ресурса", без унизительной прежде всего для самого себя концентрации войск и милиции на столичных площадях в дни "всенародного торжества". Все это говорит о том, что руководство страны чего-то боится.
Но чего? Не того ли, что в один прекрасный день в условиях обострившихся противоречий и надвигающихся экономических трудностей недовольство народа примет более конкретные формы? История учит, что в долготерпеливой России это, как правило, действительно происходит по "фрустрационной схеме" — внезапно.
