- Сергей Владимирович, движение "Народ" еще только создано, а вопросов про национальное освобождение уже задали на год вперед. Чтобы внести разнообразие, начну с другой темы. И Вы сами, и наблюдатели отмечают, что команда у Вас собралась яркая, креативная, молодая. Прилепин, Навальный, Дмитриев, Милосердов – целое созвездие, но нет ни одной девушки. Как же так?
- Мы вчера на учредительной конференции шутили на эту тему: собрались двенадцать человек – двенадцать апостолов, так что девушкам не место. На самом деле, когда рассматривался вопрос о приглашениях, там и женские имена тоже звучали – например, Алина Витухновская. Но как-то получилось, что мужчины оказались мобильнее, смогли прилететь из разных концов нашей страны на конференцию...
На будущее – конечно, у нас открыты двери для всех творческих, креативных, пассионарных людей. Мы всегда готовы подвинуться мужской компанией.
- Компания о себе заявила – а есть ли конкретный план действий? Какая стратегия победы, формируется ли избирательный штаб, что предпринимаете в регионах?
- Пока что мы организационно и структурно не оформляем наши действия. Мы отправили обществу месседж: есть люди, готовые развивать национально-демократическое направление. Я понимаю, что мы пока лишь в начальной точке своего развития. Мы сейчас не можем себе позволить создание штабов, большой структуры. В общем-то, главная цель – это не президентские выборы, или, точнее, не выдвижение кандидата Гуляева в президенты. Главное событие, которое произошло вчера – это создание движения. Это такой могучий тренд, который мы предъявили, это магистральное направление, новое направление на политическом поле России. Об этом мы хотим максимально широко заявить. Мы уверены, что национал-демократия – это то, на что в обществе есть огромный неудовлетворенный спрос.
Реально оценивая свои шансы, я понимаю, что, может быть, не в этом политическом цикле нам удастся добиться серьезных успехов. И это будет тяжелая борьба. Я понимаю, что рейтинг кандидата Гуляева сегодня близок к нулю. Можно быть семи пядей во лбу, говорить самые умные, самые правильные вещи – но мы понимаем, что в условиях такой могучей контрпропаганды и несвободы СМИ мне тяжело будет сделать свою фамилию узнаваемой, в этот короткий отрезок до выборов. Конечно, если подключатся все силы, вся оппозиция – то вопросов нет, мы победим обязательно. Наша программа национального возрождения не заканчивается в марте 2008 года. Мы эту программу заявляем на 5 лет. Конечно, мы хотим добиться демонтажа режима и нынешней власти как можно быстрее, и для этого, конечно, будем входить в оппозиционные коалиции, искать союзников, расширять свое влияние и возможности за счет идейно близких нам структур. Но мы понимаем, что это непростая задача.
- Понимаю, что для Вас важно подчеркнуть перспективы движения, но давайте все же поговорим персонально о кандидате Гуляеве, тем более, что налицо явный дефицит информации. Расскажите о Вашем опыте политической борьбы, какие эпизоды Вы считаете самыми интересными, яркими?
- На заре моей политической карьеры, когда меня только-только избрали в Законодательное собрание Санкт-Петербурга, остро стоял вопрос о председателе ЗАКСа. Возникла ситуация, когда было только два кандидата – Тюльпанов и Тарасов, между ними были практически неразрешимые противоречия, работа собрания могла быть заблокирована из-за того, что мы не можем сформировать рабочие органы. Силы были примерно равны, и мы могли увязнуть в этой борьбе на долгие месяцы. Должен был появиться третий кандидат, чтобы сломать эту структуру, изменить конфигурацию – мы бы вошли в такой регламентный режим, что уже через неделю должны были бы выбрать председателя. Когда я во всем этом разобрался, то просто выдвинул свою кандидатуру. Сразу получил негативный накат со стороны коллег: "Ну что ты – там же нужно вести собрание, нужен большой опыт, еще там что-то…" Ну, я им в ответ: "Регламент – книга не слишком толстая, приходилось и толще читать, я смогу, не волнуйтесь". И я заявил о своих амбициях, сначала для разрешения кризиса, а потом просто уже вступил в договоренность со своими тогдашними союзниками – в то время скорее Тюльпанов и его коллеги были союзники нашей фракции. Мы договорились, что наша фракция и я сам не будем голосовать за меня. Но я шел как один из кандидатов, претендентов, шел со своей программой, выступал, отстаивал...
Да – это была, скажем так, не борьба всерьез. Но главное дело сделали – собрание начало работать. Я уже об этом эпизоде забыл, когда в конце работы собрания третьего созыва, ко мне подошел один из моих бывших оппонентов и сказал: "Слушай, вот помнишь, ты тогда выдвинулся в председатели собрания, а я пытался там тебя уесть: как это так, только пришел – и сразу в председатели. Мы все такие умные, а ты пришел тут. Так вот, теперь я думаю, что ты был бы лучшим председателем ЗАКСа за все его годы существования. Ты был бы лучшим на этом посту, и наше Собрание было бы значимым, и оно не было бы в таком состоянии, в каком оно есть – полностью подчиненным Смольному".
Поэтому сейчас, когда все говорят: "О, Гуляев – это технический кандидат для разводки, игры там какой-то еще", – я отвечу, что нет, это не так. Мне есть что сказать, что предъявить обществу. У меня есть программа, я вижу, что происходит в моей стране. Мне больно за то, что происходит в моей стране. Я хочу навести здесь порядок, я хочу вернуть свободу, я хочу вернуть демократические завоевания. Я хочу, чтобы, наконец все стали равны перед законом. Я хочу освободить страну от коррупции, ото лжи, от национального предательства, от всего того наносного, что мешает нам стать нормальной цивилизованной страной.
- А как с опытом управленческой работы?
- Ну я не скажу, что у меня он богат, но могу в пример привести В. В. Путина, нынешнего президента, который сделал большую карьеру с очень скромным багажом вице-мэра Петербурга.
- В Петербурге приходилось с ним сталкиваться?
- Да, безусловно. Достаточно тесно общались, когда я работал на телевидении, в "600 секундах". Он был председателем комитета по внешним связям, потом вице-мэром. Достаточно часто встречались, брали у него интервью. Его с издевкой называли "разведчиком действующего резерва", подшучивали. Правда, таких конфликтных ситуаций, как с Собчаком, не было. Но, в принципе, всю нынешнюю политическую элиту, т.н. "питерских", я знаю. Знаю, кто откуда пришел, знаю, с каким потенциалом люди пришли. Поэтому считаю, что мои четыре года в ЗАКСе в качестве депутата вполне сопоставимы. Это вообще-то статус, приравниваемый к вице-губернатору, действительный государственный советник второго класса.
Конечно, этого недостаточно для управления страной. Но президент – это функция, обязательно должна быть еще и команда. Я вижу эту команду. Для меня важна не власть, я вижу направление развития страны. Я знаю, кто может соответствовать тем задачам, которые нужно будет выполнять в обществе – в реформе политической системы, в других сферах. Например, в демонтаже коррумпированной правоохранительной системы. Я знаю, кто должен прийти и что нужно сделать, для того чтобы в стране восторжествовали свобода, справедливость.
- А опыт журналистской работы помогает?
- Это было просто интересное время жизни, не знаю, насколько это может помочь. Может быть, профессиональное понимание того, как создаются информационные поводы. И, безусловно, играют свою роль наработанные с тех пор контакты, которые постепенно восстанавливаются. Я сейчас имею возможность, в отличие от своей депутатской работы, общаться с теми людьми, с которыми мне приятно. Не бываю в правительстве Санкт-Петербурга, не общаюсь с разными коррумпированными главами, председателями комитетов и прочими... откровенно говоря, это большое облегчение.
- В вашей программе по определению много внимания уделяется национальному вопросу. Однако, хотелось бы поподробнее узнать, есть ли какие-то новые идеи, связанные с экономикой, с финансовой политикой.
- Это уже элементы кандидатской программы, которую я хотел бы презентовать на конференции "Другая Россия". Эти вещи мне не хотелось бы раскрывать сейчас. Но они есть – например, есть хорошие наработки по развитию малого бизнеса, есть реальные пути решения жилищного кризиса в нашей стране. Естественно, есть идеи и в отношении стабфонда. Фонд будущих поколений – так он должен называться. Его нужно вкладывать в здоровье нации, в повышение рождаемости, в инновации. Основной принцип – мы не должны проедать то, что принадлежит и будущим поколениям.
- Бытует мнение, что если не сдерживать малый бизнес, народ сам поднимется за полгода-год. Но другие говорят, что есть много пожилых людей, тех, кто не может приспособиться к рынку и вообще не хочет жить по его законам.
- Мы по факту живем в рынке, и с этим нужно считаться. Другое дело, что тем, кто может сам себе заработать, не нужно мешать, а тем, кто не в состоянии обеспечить свое существование, государство должно помочь, взять на себя эту обязанность. Это однозначно – и это возможно.
- Но чтобы помогать вторым, придется ведь отбирать у первых?
- Нет. В нашем манифесте прописан механизм пересмотра "большого хапка", несправедливой приватизации.
- Возврат по выкупленной стоимости? А как быть с теми, которые уже инвестировали огромные средства дополнительно? Допустим, они купили на залоговом аукционе за бесценок, но потом вложили огромные деньги.
- Это непростые вопросы. И все-таки чаще всего "приватизаторы" почти бесплатно приобретали на залоговых аукционах собственность, которая фактически принадлежала всем гражданам России. Я считаю, что в основной массе они уже получили свои дивиденды. Мы долго обсуждали этот вопрос и пришли все-таки к идее обратного выкупа по той цене, которую они реально заплатили. Есть два показательных примера. Во-первых, это выкуп нынешним российским государством "Сибнефти", в результате которого один человек стал богаче на тринадцать миллиардов долларов – номинально один, а кто за ним стоит, можно только догадываться. И, во-вторых, "Криворожсталь" на Украине. Куда бы делись Пинчук с Ахметовым – вернули "Криворожсталь" за ту сумму, за которую она им досталась. А государство продало предприятие уже с аукциона и получило четыре миллиарда долларов.
Теперь о дореформенных вкладах. Мы написали в манифесте, что должен быть приоритет внутреннего долга перед внешним. На эту тему тоже вчера спорили до хрипоты: дескать, это угрожает ростом инфляции. Но можно сдержать обязательства перед людьми и избежать инфляции. Над этим надо работать. Опять же, я – не экономический гуру, и более того, у меня нет экономического образования. Но в части формирования экономического блока своей программы, естественно, я буду обращаться к специалистам, например, к Андрею Илларионову.
По программе будет еще немало споров. Точно могу сказать, что это будет радикальная программа, жесткая программа – в духе нашего манифеста. Там будет присутствовать слово "люстрация", там будет присутствовать слово "демонтаж", там будут жесткие меры по отношению к коррупционерам. Возможно, кому-то даже она покажется не вполне демократической. Но я подчеркиваю – идеалы свободы, демократии, гражданских прав, политических прав, в ней будут зафиксированы, как абсолютные ценности.
- Кстати, о жесткости и правах человека – есть у вас в манифесте такой интересный пункт, как свободное владение короткоствольным оружием. У Вас есть личный опыт в этой области?
- К сожалению, большого личного опыта нет. У меня было личное оружие во время моей афганской службы. Я не расставался с пистолетом, который всегда при мне находился. Да и с автоматом, который ночью лежал у меня под кроватью, а днем на плече висел.
Я считаю, что оружие – это механизм защиты собственности, свободы, и личных прав... Да, может быть, это достаточно сложный, не сразу понятный метод борьбы с преступностью. Я понимаю, что у меня будет масса оппонентов. Скажут, что русскому человеку нельзя давать оружие, что даже кухонными ножами убивают массы людей, а вы тут еще хотите раздать пистолеты. Да – но только нормальным, адекватным, здоровым людям. Уверен, что это должно остановить беспредел, нарушения прав граждан, личных свобод, претензий на частную собственность, вторжение в личную жизнь и прочее. Мужчина себя увереннее чувствует с оружием в руках.
- Женщина тоже? Жене доверили бы пистолет?
- Жене... Да, доверил бы. Она у меня уравновешенный, выдержанный человек.
- А как она вообще относится к Вашему выдвижению в президенты?
- Честно говоря, мы только-только вздохнули, когда закончилась моя депутатская деятельность. Потому что наживать врагов со скоростью пятеро в день - это была ежедневная практика. Потому что, вступаясь за людей, за своих избирателей, я непременно наступал на интересы каких-нибудь бандитских группировок, строительных лобби, чиновничьих мафий. Защищая права граждан, наживал себе врагов. Конечно, мои близкие беспокоились за мою личную безопасность. А сегодня... только вот думали, что начнется спокойная жизнь – и на тебе. Но, конечно, все в семье понимают все. Они же знают меня, знают, что я не сойду с этого пути, что меня паровозом не сдвинешь. И просто меня поддерживают во всем.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
