Название же круглого стола предполагало несколько более широкую тематику: "Нужно ли России национальное покаяние сегодня?". Большинство участников признали, что осуждения самой идеологии для этой цели недостаточно. "Каяться нужно не в коммунизме, а в перманентной готовности тупо следовать за начальством: "прикажут убивать – убьем…", - сказал Валерий Ронкин, бывший диссидент и политзаключенный. Он, как и большинство его сверстников, начинал борьбу с режимом с ультракоммунистических кружков и обществ – таково было почти все послевоенное диссидентское движение, сыгравшее в конечном итоге важнейшую роль в свержении диктатуры.
Современная российская государственность началась, если вспомнить, с признания правопреемственности СССР, и по сей день эта отметина дает о себе знать. Это как имя, данное кораблю, определяет его дальнейшую судьбу. "Нынешнее время – время посткоммунизма – как осложнение, которое бывает пострашнее самой болезни" - отметил Валентин Афанасьев ("Наше наследие"). Его мысль продолжил журналист Валерий Березин: "Осудить режим Путина, являющийся логичным продолжением коммунистического, было бы сегодня более актуально".
Обращение было принято единогласно без каких-либо изменений. Участники согласились, что в любом случае это – символический жест. Собравшиеся за круглым столом люди не могут говорить от имени всего российского общества. Общества, которое до сих пор не избавилось от "внутреннего раба", пережившего не одну смену экономических формаций и идеологий и по сей день остающегося надежной основой для деспотизма.
Для Совета Европы как надгосударственного образования принятие такой резолюции – логично и безусловно полезно. Но из уст узкой группы лиц, пусть даже крайне уважаемых и достойных, осуждение в адрес идеологии и окрашенной в ее цвет исторической эпохи звучит неубедительно и оставляет смешанное впечатление. "Тоталитаризм – это вы", - писал Довлатов. С этим трудно поспорить: пока общество не избавится от людоедских и стадных инстинктов, делающих возможными репрессии и войны, обвинения в адрес тоталитарных режимов будут лишь выговором, а покаяние – самоуспокоением.
