- Кампания разрабатывалась довольно долго, с 1997 года, и наш "выход в свет" в 1999-м на парламентских выборах и в 2000-м на президентских являлся завершающим этапом большого интеллектуального процесса, в который были вовлечены и художники, и философы, и правозащитники, и социальные работники, и практикующие политики (например, на первых порах нам сильно помогла Элла Памфилова, которая даже опубликовала статью-манифест в "Независимой газете"). Что касается лично меня, то мое участие в этом движении было связано прежде всего с увлечением современной философией — в частности, с прочтением книги "Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения" (1972) парижского профессора философии Жиля Делеза и психоаналитика Феликса Гваттари, которую другой философ, Мишель Фуко, назвал "введением в антифашистское существование".
В этой книге объясняется, что ситуация выбора всегда репрессивна, ограничительна, она сдерживает твою фантазию и твои возможности, сталкивая тебя с не тобой избранной реальностью, в которой приходится находить свое место. Но при этом вся наша жизнь — это постоянный выбор. И если уж от него невозможно увильнуть, то единственной формой утверждения личной свободы и становится голосование "против всех". Бытует мнение, что идея "против всех" — это разрушение, отрицание, удел люмпенов или социальных изгоев. Но люмпены или люди, не обладающие собственным мнением, просто не ходят на выборы или голосуют как все — в нашем случае поддерживают "Единую Россию". А "против всех" голосуют высокорефлективные существа, которых не устраивает наличная реальность ни в каких ее формах — правых, левых, зеленых и т. д. Но это люди, которые ответственны перед собой и обществом, они все равно идут на выборы, тратят свои время и энергию, проявляют гражданскую активность. Просто они высококритичны. И — если опять говорить обо мне — являются потенциальными потребителями и моего творчества, поскольку все современное искусство, в котором я работаю, гиперкритично. "Против всех" — это в том числе эстетическая позиция, хотя наша кампания была скорее политической, включая в себя арт-акции.
- И как это было?
- Все гениальное — просто. Нашей задачей было сплотить — нет, даже просто обозначить — некоторое количество людей, которые одинаково чувствуют и мыслят. Войти с ними в контакт, попытаться наладить взаимоотношения. Тем более что "против всех" было чуть ли не единственной альтернативой лидерам президентской гонки 2000 года. Зюганов — коммунист с неприятным для интеллигенции шлейфом. Путин — выходец из КГБ. И кандидат "против всех" имел очень высокие шансы. Но большинство умных и достойных людей предпочли не ходить на выборы вообще, хотя я считаю бойкот выборов идеей идиотской.
- Тогда я тоже идиот.
-Без сомнения. Неявка —это призыв не к сопротивлению, а к расслаблению. "Ничего не делайте, никуда не ходите, все решили без нас" — очень удобная, но деморализующая, концепция. К тому же бойкот выборов — это полный уход из политики. Потому что голосование "против всех" дает возможность буквально подсчитать число проголосовавших, меру приложения их сил, КПД. Высчитать процент. А неявка — это увиливание, превращение себя в политический ноль. Но в 2000-м году большинство оппозиционеров повели себя именно так. И кампания "Против всех" в сущности не прозвучала, несмотря на эффектные акции вроде плаката на мавзолее, изготовления стикеров или постоянно действующий интернет-сайт.
- Зато акция на мавзолее вошла в историю новейшего российского искусства.
- После акции на мавзолее мы попали под колпак ФСБ. И уже следующая акция, вполне невиннная и смешная — наклеить на туалетные кабинки на Манежной площади таблички "Урна для голосования", — была пресечена, хотя на нее не звали ни прессу, ни зрителей, ни фотографов. Но когда молодые художники из группы "Радек" встречались в метро, их забрали в милицию. То есть кто-то знал о предстоящем мероприятии. Хотелось бы знать кто! Потом была слежка за активистами движения, избиения, обыски — по проверенной техике 70-х-80-х годов. Я не хочу вставать в позу диссидента-правозащитника: у меня нет иллюзий относительно существования демократического государственного устройства — не только в России, но и в мире. Власть есть власть, а "власти закона" не бывает. Просто у общества могут быть разные болевые пороги, по прохождении которых карающие органы звереют. В Европе чувствительность чуть пониже, чем в России, но это вопрос арифметики, а не политики. Нет никаких преступлений, на которые бы власть, тем более капиталистически-олигархическая, не пошла, защищая свои интересы.
- Исключение графы "Против всех" из бюллетеней во время думских выборов — знак утверждения капитализма в России?
- А в этом есть сомнения? Люди олигархического капитала находятся в абсолютно неправовом поле. И нарушение закона есть свидетельство их торжества, торжества денег. Даже не административной власти, а именно денег. Правовое поле — это риторика, а политика — это финансовая практика. И надо избавиться от мифической идеологии "торжества справедливости", вступая на политическую территорию. "Против всех" — это прежде всего процедура очищения от иллюзий, своего рода обязательный утренний душ. А что будет днем — посмотрим.
Текст также опубликован в газете "ОГФ".
