Поездка делегации ОГФ на юг России вызвала повышенный интерес со стороны властей. Нас не оставляли в покое ни на минуту. Мало того, что была организована постоянная слежка, так еще мы стали мишенью нескольких мини-спецопераций, в которые чиновники и спецслужбы, по всей видимости, вложили весь свой креативный потенциал.
Спокойными были только первые часы, проведенные в Дагестане. Меня встречали радушно - но не иначе, как под девизом: "К нам приехал великий шахматист". После встречи с общественностью, главными редакторами национальных газет и пресс-конференции, на которых прозвучала резкая критика в адрес местных и федеральных властей, отношение власть предержащих к нашей группе принципиально изменилось. Началась череда мелких козней, которые нам устраивали исподтишка те, кому очень не хотелось, чтобы наша поездка прошла гладко.
Сначала нас не пустили в Хасавюрт - под предлогом того, что власти не могут обеспечить нашу безопасность. Не дали нам проехать и в Кизляр, где находились беженцы из станицы Бороздиновская, снова мотивируя это вопросами безопасности. Через 15 минут после того, как наши машины развернули, Рамзан Кадыров собрал в Гудермесе журналистов и заявил, что Каспаров не приехал в Кизляр, потому что беженцы не хотели его видеть. Главе местного отделения ОГФ Гаджимураду Камалову удалось добраться до лагеря беженцев, сопровождая направленную нами гуманитарную помощь - грузовик с мукой и сахаром. По его свидетельству, люди ждали нас и даже были готовы выехать в Махачкалу, чтобы все-таки встретиться с нами, - увы, вечером того же дня мы уже должны были быть в Беслане. Надо отметить, что этот метод - имитация народного гнева, который первым на нас опробовало руководство Чечни, потом несколько раз использовался их коллегами из других регионов.
В Махачкале, чтобы немного сбить напряжение, мне разрешили записать два телевизионных интервью. Впрочем, ни одно из них в эфир так и не пошло. Стоит отметить, что за все время поездки ни одной программы с моим участием в эфир местных теле- и радиокомпаний так и не попало. Если же и появлялась какая-либо информация о нас, то только в негативном ключе: в результате сортировки записанных кадров в эфире складывалась картинка, далекая от правды.
После интервью мы должны были встречаться с юными шахматистами. Но и туда власти решили нас не пускать. Одно из авторитетных интернет-изданий здесь, в Москве, сообщило, что оппозиционная делегация "заблудилась во Владикавказе" и "пока искали нужный парк, расстроенные дети разошлись". Путаница, очевидно, возникла в головах журналиста и редакторов - во-первых, то, что они имеют в виду, случилось в Махачкале, во-вторых, мы не заблудились, а нам намеренно дали не тот адрес, и, наконец, в-третьих, встреча все же состоялась: дети и их родители не поверили властям и дождались нас.
Из Дагестана мы полетели в Северную Осетию. Раньше я думал, что кладбище в Сараево, где я был в 1994 году, - это самое страшное, что мне доведется увидеть. К сожалению, я ошибался. Эта цифра на всех бесланских могилах - 03.09 - страшным клеймом отпечатывается в мозгу и парализует сознание.
В Беслане власти решили сделать все, чтобы потом Таймураз Мамсуров мог дать интервью "Российской газете" и заявить о "проявлениях народного гнева" во время нашего приезда.
Только хочется задать вопрос главе Северной Осетии, сравнившему с лимоновцами молодых людей, закидавших нас яйцами и кетчупом, почему этих выразителей "народного гнева" защищали бандиты и милиция. Правда ли, что "Хаммер" без номеров, который стоял около бесланского Дома культуры, куда нас не пустили, принадлежит, как говорят местные жители, правой руке Мамсурова - некоему Дзабиеву по кличке "Худой"?
Бесланцы повели нас к разрушенному зданию школы N 1 - единственному месту, где, как они считали, бандиты не осмелятся помешать нам. Действительно, те остановились на краю школьного двора и оттуда наблюдали за нашей встречей. О ее подробностях говорить не буду - скажу лишь, что каждый, кто сегодня занимается в России публичной политикой, обязан побывать в этом месте и встретиться с этими людьми. Не надо быть специалистом, чтобы понять, что здание расстреляли из танков и огнеметов. Большую часть заложников погубили российские военные. Но власть пытается сделать все, чтобы правда была погребена под развалинами этой школы.
То, как нас приняли власти, возмутило местное население. Руководство республики нарушило не только обычные законы, но и неписаные традиции гостеприимства. Простым людям пришлось извиняться перед нами за свою власть. Но эти люди не могут отвечать за тех, кого они не выбирали, тех, кто ни в грош не ставит мнение народа.
Во Владикавказе, как и в Беслане, а потом в Ставрополе и в Ростове-на-Дону, нам отказали в арендованных заранее помещениях.
Всякий раз придумывали новую мотивировку - то упал занавес, то отключили электричество, то начался неожиданный потоп. Под конец нам уже не давали есть и селиться в гостиницы.
Еще один способ борьбы с нами - транспортная блокада. Сначала Ставрополь долго не хотел принимать наш чартерный рейс под самыми разными предлогами, самым анекдотичным из которых были камни, неизвестно откуда взявшиеся на взлетно-посадочной полосе. Та же ситуация повторилась с Ростовом, куда нам пришлось ехать на "Газелях". Получили мы свой самолет только тогда, когда я выразил желание посетить митинг коммунистов, запланированный на следующий день. Вечером ростовский аэропорт срочно принял самолет с недвусмысленным намеком - "а не отправиться ли вам восвояси".
Вся эта история, которая многим может показаться забавной, свидетельствует, на самом деле, об очень грустном факте - слежка и пакости против оппозиции - это единственное, на что способна местная власть. ФСБ постоянно гонялась за нами вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, которых, уверен, немало в этом взрывоопасном регионе.
Политика Путина на Северном Кавказе потерпела полный крах. Невозможно делать ставку на марионеток, не располагающих достаточным авторитетом для поддержания стабильности и мира в регионе. На юге России процветает чудовищная коррупция, при этом население становится все беднее, а оппозицию лишают возможности действовать легитимными методами. Все это сопровождается усилением активности ФСБ и постоянными зачистками. Сложившаяся ситуация толкает людей, в первую очередь молодежь, в Чечне и других кавказских республиках в экстремистские организации. Люди считают, что уж лучше шариат, чем беззаконие, которое творят нынешние власти.
Мы видим, как ситуация в регионе выходит из-под контроля. Продолжение этого курса - это самоубийство, это реальная угроза распада нашей страны. Спровоцированная вторая чеченская война выпустила на волю джинна исламского терроризма, который уже стремится вырваться за пределы Северного Кавказа. Ответственность за это несет Путин и его окружение - неадекватная власть сама породила проблемы, решить которые уже не в состоянии.
